Аронофски, снявший столь горячо любимый девочками за Джареда Лето «Реквием по мечте», в «Фонтане» передаёт большой привет Дэвиду Линчу, запутывая зрителя первые полчаса показа, словно маэстро в своем «Шоссе в никуда». Признаться, после первых кадров я подумал, что передо мной исторический фильм (скорее, псевдоисторический), в духе известных всем шедевров Ридли «нашего» Скотта. Буквально через несколько минут режиссер и сценарист сбивают с толку сценой в космосе, и добивают зрителей переносом повествования в наши дни. После такого мощного начала в голову сразу лезет вопрос «что за херня?», возникавший последний раз у меня при просмотре «Внутренней Империи» у помянутого уже Линча. Однако, по всей видимости, влияние автора «Шоссе в никуда» распространилось только на, как любят сейчас говорить, «ракомозговое» начало, и не затмило собой трогательную историю о любви, жизни, смерти и бессмертии. Герой Джекмана, одержимый спасением своей любимой в ипостасях испанского конкистадора, доктора и космонавта из будущего, демонстрирует очень искреннюю и проницательную игру, ставя под сомнение целесообразность возможного участия в фильме Бреда Питта. Нашедший формулу бессмертия, он не кажется счастливым человеком и обнажает главный «месседж» фильма – смерть это тоже неотъемлемая часть жизни, как и любовь, и бессмертие счастливым вас не сделает (тут, правда, найдутся желающие поспорить). Наполненная символами из разных культур кино-притча еще и очень красиво снята, благодаря классной работе оператора Мэттью Либатик и органичным спецэффектам, создающим ощущение какой-то сказочности и легкости, несмотря на трагический сюжет. Оператору хоть сейчас Оскара давай, работа очень качественная и интересная, как и сам фильм в целом. Стоит упомянуть и Рэйчел Вайс, создавшей классный дуэт с Джекманом. Поднимающая вечные вопросы картина адресована исключительно всем, а не только «эстетским эстетам», как это может показаться. Вердикт однозначен: в кино, господа!Кажется, Аронофски нашел свою формулу бессмертия, заключив её в свой шедевр: после такого фильма его будут помнить если не вечно, то очень и очень долго.Напоследок хочется сказать о работе наших доморощенных профессионалов: ребята, название переводится как «Источник», ни одного фонтана я в фильме не увидел. Хотя, после того, как группа переводчиков-экспертов поиздевалась на фильмом Джармуша «Мертвец», назвав замечательного императора Нерона Августа «Ниро Аугустусом», вольный перевод названия картины Аронофски кажется совсем безобидным.